Шелковый путь к себе. Глава 41. Начало длинной эпохи

Октябрь 2017

Еще в первые недели, когда я начала осваиваться и изучать окружающих, мы с Л. перекидывались краткой информацией о коллегах.

«А это кто?» — я показала на девочку, которая как раз представила мне Л. в первый день. Ну как, девочка… Между 30 и 35, но очень маленького роста. Из-за роста и телосложения очень тяжело определить возраст китаянок. Многим из них может быть как четырнадцать, так и сорок. Всю первую половину жизни китаянки выглядят моложаво, но зато молниеносно стареют после пятидесяти, и за каких-то пять лет превращаются в бабушек.

«Это Дж.,» — Л. подняла голову. — «Я в ее команде раньше работала».

«И как?»

«Ооой…» — Л. скорчила физиономию. — «Ты слышишь с какой она скоростью разговаривает? Я вообще ничего не могла понять первые недели, мы только злились друг на друга. Честно, вот она со стороны производит впечатление, что вся такая четкая, но, поверь мне, когда ты начнешь общаться с ней непосредственно — сразу заметишь, сколько у нее каши в голове. Но, посмотрим, может это только мое мнение».

«Ага,» — я смерила ее взглядом издалека. Дж. ходила, как и разговаривала, очень быстро, чуть ссутулившись, суетливо, выдавая внутреннюю нервную зажатость.

«Первое время мы вообще общаться не могли,» — продолжала Л. — «Я тогда только приехала, по-английски с непривычки понимаю не все. И тут она начинает разговаривать со скоростью тысяча слов в секунду, я все это слушаю как белый шум и смотрю на нее в ужасе. Она объясняет-объясняет, ничего не понятно, начинает нервничать. Потом она увидела, что просто транслирует всем стресс своей манерой разговаривать, и теперь старается быть спокойнее. Но все равно, привыкнуть надо».

Мы переглянулись.

«Она из OMA кстати…» — Л. помахала в воздухе фигурой из пальцев, обозначающей крутость. — «Тут вообще много тех, кто либо пришел из OMA, либо ушел в OMA. У них культурный обмен».

«Я о таком слышала,» — прищурилась я.

ххх

После сдачи «первого проекта» наступил период затишья.

«Ксения?» — К., сеньор-ассошиэйт, произносила мое имя правильно. «Ксения», а не «Сания», как китайцы. Правда, она немка, а не китаянка. Судя по манере поведения, из Баварии. Мы зашли в переговорную.

«Мы сейчас меняем составы команд, как ты смотришь перейти в FXX? Нам кажется, твои навыки там сейчас будут более уместны».

О нет! Это был проект, который вела Дж.

Л. была в нем тоже, так что я была хорошо знакома со всем, что у них происходит. Главный минус был даже не в самом проекте, а в том, что Дж. пока не нашла нормального общего языка с Оле, и это было чревато кашей в менеджменте и реактивными попытками подстроиться под его мнение вместо того, чтобы «делать дизайн». Все это уже было шито белыми нитками по рассказам Л. и тому, что я успела заметить сама. Пока я все еще была новобранцем, выбор был только в теории. Поэтому это был даже не вопрос, а вежливое уведомление.

«На этом проекте не хватает людей, поэтому, ты можешь рассматривать его как долгосрочную перспективу, от полугода и больше,» — добавила К.

«Хорошо,» — кивнула я, подумав. — «Я могу поговорить с Дж.?»

ххх

Началась длинная эпоха FХХ, моего самого длинного проекта.

Первое, что я заметила — это чтобы все шло более-менее стабильно, проект-менеджеры обычно занимают позицию Олеи стараются отстаивать ее перед заказчиком. Только не Дж., которая не скрывала своей к нему нелюбви. Для себя она избрала позицию «хорошей девочки, которая хочетпонравиться всем», третьего лица между заказчиком и Оле, чем добровольно загнала себя в жернова. Это пахло для всех нас очень плохо.

Жернова означали попытку угодить сразу двум (а иногда трем) сторонам, что невозможно. Либо возможно, но бессмысленно и убийственно непродуктивно. Это проигрышная с самого начала стратегия, которая означала смену курса по два раза в день: первый раз после совещания с Оле, второй — после совещания с клиентом. Эти перепрыгивания и «хорошие новости» в восемь вечера в стиле «мы все опять поменяли» довольно быстро настроили всех резко против нее.

ххх

ОднаждыДж. позвонила, когда я уже была в постели.

«Кто это?» — удивился К., который слышал разговор.

«Проект-менеджер».

«Ты вообще хоть что-нибудь поняла?» — он поднял брови. — «Она разговаривает, как из маленького пулемета. Тра-та-та-та-та! Я вообще не понял ничего».

«Поняла,» — усмехнулась я. — «В выходные просит прийти».

«Нет, ну если она в жизни тоже так разговаривает,» — развел руками К., — «то я понимаю, почему ее никто не любит. Ничего понять же невозможно!»

«Не могу сказать, что ее никто не любит,» — задумалась я. — «Просто она, как бы это сказать, с двойным дном. Неодинаковая. Есть люди, о которых ты быстро формируешь впечатление, и оно больше не меняется. Они какие-то одинаковые. Ведут себя одинаково. Она — нет. Второе дно всегда открывается как-то внезапно. Она как будто сочетает в себе сразу несколько людей, некоторые из которых мне нравятся, но некоторых я терпеть не могу. И эти люди меняются местами несколько раз за день. Из-за этого я не могу определить своего к ней отношения. Я знаю коллег, которые ее не выносят. Знаю тех, кому она нравится. Но не знаю тех, кто был бы к ней равнодушен. Из-за этого она мне и интересна. Она много сплетничает за спиной. И как менеджер слабая. Но при всей этой неприятной натуре, если бы я написала о ней книгу, то она была бы положительным персонажем. Просто потому что я ее хорошо понимаю. Я понимаю, какие слабости движут ей, и почему она себя так ведет».

ххх

Мы сидели в офисе около полуночи, торопясь доделать очередной апдейт к завтрашнему совещанию. Этих совещаний в неделю было три. Совещания друг другу противоречили. Бесконечная гонка.

Меня лично силы начали покидать к концу ноября, когда разлеплять глаза по утрам стало физически больно, а голова отказывалась работать до обеда. Уснуть по ночам было еще тяжелее от перманентно звенящей головы. Осложняло то, что все знали: каждый день после обеда обязательно наступит какая-то «внезапность» и все поменяется снова.

«Ты ничего не понимаешь, это всегда так! Ничего нельзя знать наперед!» — парировалаДж. на любые замечания планировать работу нормально и заранее.

«Как твой диплом кстати?» — спросила я у Л., когда подошла к кулеру. — «Когда у вас экзамены?»

Л. не брала академ, и не была в Москве с июня, таким образом не посетив ни одну пару за семестр до самой сессии и первой предзащиты. Тем не менее, на эту предзащиту нужно было что-то сдать. Пытаться делать диплом параллельно с перманентным дедлайном было каким-то высшим пилотажем, и мне ее было откровенно жаль.

«Пытаюсь делать, Ксюх,» — мрачно ответила Л. — «Мне в универе обещали засчитать отсутствие как болезнь, но нужно что-то сдать на предзащиту. Еще и простудилась похоже».

В глубине души, все не казалось сложным. FXX объективно не был сложным. Дж. делалаего сложным, ломая его внутреннюю логику. Когда я увидела несколько скудноватый буклет эскизника, который сдавался в декабре, я была… нет, не разочарована. Честно говоря, было все равно. Единственное, о чем я подумала — стоило ли оно того? С другой стороны, это был один из немногих проектов, который пробежал все стадии с нуля до начала строительства за два года. Много ли это? Довольно мало, учитывая что многие из проектов, как и везде, надолго замораживались после сдачи концепта. Мне кажется, на этом проекте выросли мы все, включая Дж., с которой мы научились друг друга уважать только на втором году.

«В декабре поеду домой, как раз на предзащиту,» — добавила Л. — «Перед уездом постараюсь выкроить хотя бы неделю отпуска. Почти полгода тут, а Китай так и не успела посмотреть».

ххх

В цикле «Шелковый путь к себе» нет рекламы. Я не зарабатываю на этом. Но вы можете поддержать меня:

[recent_posts only_swipe=»false» autoplay=»4000″ number_of_posts=»5″ title=»» type=»image_title» category=»personal» ]