Этот текст я написала по мотивам впечатлений от другой статьи. Статьи совершенно незнакомого мне человека из интернета. Такого же китайского экспата, но с той разницей, что он прожил в КНР намного больше меня — около 10 лет. Но, несмотря на разные сроки, этапы «китайского периода», которые мы прошли — шок, ограничение, раздражение и, наконец, принятие — удивительно похожи.

Этот пост собирает воедино весь мой опыт за последние четыре года, с его трансформацией отношения к Китаю и моего места в нем.

Посвящаю всем, кто ищет или уже нашел свое счастье вдали от дома.

Итак, дорога в Китай.

Этап 1. Культурный шок, эйфория и интерес

Причины, которые привели меня сюда — в целом неоригинальны. Закончив магистратуру, и поработав чуть больше года в России, я поняла, что у меня есть только два карьерных варианта. Первый — я мирюсь со скучной работой и неясными перспективами и даю стухнуть своим амбициозным профессиональным мечтам за офисным чаем с печеньками, в итоге рискуя уйти из архитектуры из-за кризиса на неразвитом рынке, как это делают 80% выпускников. Второй — я не мирюсь с этим, а значит взбиваю лапками сметану в масло и кую собственное профессиональное счастье сама, где бы оно не располагалось географически. Выбор был очень простым. Первый вариант для меня немыслим. Из архитектуры я уходить не собиралась.

Европа, с ее устоявшейся размеренной жизнью, казалась мне немного консервативной, а вот Китай, который облетел все архитектурные журналы после бума строительства к Олимпиаде 2008, был идеальной мишенью для разгона карьеры. Через год я упаковала чемоданы, попрощалась с родными и села на самолет в Пекин.

Приезд в Китай — это шок. Даже учитывая, что Пекин, это, мягко говоря, не самый красивый город Китая, все то, что я видела перед собой первые недели натурально взрывало мне мозг, и никак не вязалось со стереотипом забытого богом ширпотребного рынка и доходов населения на уровне чашки риса в день. В первые пару месяцев я послала родителям, наверное, миллион фоток улиц, парков, людей, красивых зданий, огромных развязок и всего того, что собиралось у меня в голове в этот образ «crazy Asia». Это был какой-то новый, неудержимый космический мир.

Добавить ко всему этому ощущение абсолютной безопасности (можно ходить по улицам посреди ночи не оглядываясь), доброжелательное отношение местного населения, которое даже в столице все еще грешит заискивающим трепетом перед европейцами, и все то, что мы называем китайским чудом — самая современная инфраструктура, самое быстро растущее метро, скоростные поезда, современная архитектура, ультра дорогие автомобили и прочее — и вы поймете, почему поначалу кажется, что ты переехал на машине времени в какое-то лучшее будущее. А ощущение, что ты это будущее организовал себе сам — только подкрепляет теплое чувство внутреннего торжества.

После приезда в Китай я решила, что дистанцироваться от среды, в которой живешь, пусть даже это твой временный дом, — это как-то неправильно. Ко всем этим экспатским барчикам — своебразным островкам «для белых», где по вечерам собирались помятые от нескончаемого алкогольного угара иностранцы в компании сомнительной репутации китайских «переводчиц» — я относилась с немалой долей скепсиса. Раз уж ты приехал в другую страну, то какой смысл имеет тусоваться в экспатских резервациях, верно? «Я нитакая» — решила я. — «Я буду интегрироваться, изучать культуру, учить язык и заводить друзей».

Сказано — сделано. Я каждый выходной с энтузиазмом отправлялась в рейд по музеям, покупала билеты в местные театры, разыскивала актуальные местные выставки, ездила в ближайшие горы и всячески пыталась присоединяться к активити коллег-китайцев. На работе, подстегиваемая новизной, я в первых рядах неслась вносить предложения, которые, как мне казалось, должны сделать всех счастливее. Я решила даже не покупать домой вилки, потому что «раз я в Китае — то буду все время есть палочками, как все». Заодно перепробую все пятнадцать видов риса из местных супермаркетов, это же наверняка должен быть настоящий рис. В заключение, через месяц после приезда я торжественно скачала первый самоучитель по китайскому и по вечерам засела учить тональности языка, параллельно доставая коллег вопросами «а что значит этот иероглиф?», «а этот?».

Даже с учетом некоторой финансовой стесненности в первые месяцы, и, в моем случае, конфликтов с соседями в первой квартире, это все равно была эйфория, как она есть. Это чувство сравнимо с тем, когда ты вообще первый раз в жизни самостоятельно сделал что-то большое, например, купил квартиру или сделал ремонт. Ты впервые чувствуешь, что свободен: на работе делаешь что-то значимое, выстраиваешь по собственному желанию свою жизнь, принимаешь решения, вокруг тебя новая страна, впереди открытия, и каждый день еще интереснее, чем предыдущий. Это то, что дает тебе смелость и реальную мотивацию прощупывать, что еще можно изменить, и что можно улучшить. В конце концов, ты по утрам смотришь в зеркало и гордо говоришь — «Вот я молодец, что не зассала! То ли еще будет!»

Этап 2. Китайская стена

После первых нескольких месяцев, пропитанных сладостью новизны, наступил второй этап. В своем стремлении к интеграции в новой стране я вдруг явственно стала ощущать, что у меня на пути стоит стена. Эта стена — выше, шире и крепче Великой китайской стены и состоит из кирпичиков «менталитет», «местная культура» и «язык».

Про менталитет китайцев сказано уже немало и я не хочу кидать очередной камень в этот незащищенный огород. Я не хочу в сотый раз рассказывать про их поведение за столом, плевки на улице, отношение к собственному внешнему виду и эту философию «понты дороже денег», когда на следующее утро после выпуска новой модели айфона, несколько человек в метро уже держат его в руках, и при этом выглядят так, как будто потратили на этот телефон последние деньги, отложенные на одежду, дезодорант и стоматолога.

К этому довольно быстро привыкаешь, просто потому что нет смысла вздыхать и раздражаться всякий раз, когда кто-то прямо перед тобой плюнул жвачкой мимо урны или вылил помои на тротуар, чудом не задев твою обувь, а такси проехалось практически по ногам, когда пересекаешь улицу на зеленый. Да, это происходит часто. Но, как ни странно, весь этот хаос как-то умудряется выстраиваться в стройную систему. Водители не соблюдают правила дорожного движения, но при этом нет аварий. Люди плюются и кидают мусор на улицах, но почему-то везде чисто. В конце концов, все эти микро-раздражители компенсируются верой в Китай. Ты просто смотришь по сторонам, видишь, как быстро меняется этот мир и думаешь: ладно, сегодня он плюнул, а завтра, я верю, сюда дойдет подступающая цивилизация и он уже не плюнет.

Проблема менталитета в моем случае лежала в иной плоскости. Дело в том, что я не нашла ни одного примера дружбы европейца и китайца. Конечно, есть нормальные китайские коллеги, с которыми ты посещаешь какие-то офисные мероприятия, даже общаешься, но это не дружба. Живущие здесь европейские семьи, которые отдают европейских детей в китайский детский сад быстро понимают, что с их малышами никто не дружит. Смешанные пары? Да, такие есть, например, мой первый босс-немец и его жена-китаянка. Даже в их случае есть в этой паре что-то неуловимо странное, если не сказать неправильное. Если пообщаться с обоими вместе, начинает закрадываться ощущение, что они как будто не узнали друг друга по-настоящему.

Действительно крепкие дружеские отношения лежат на другом уровне. На этом уровне, по моему убеждению, европеец и китаец не смогут друг друга понять.

Второй кирпичик — культура.

Конечно же, первое, что я искала, переехав в Пекин — это какие-то культурные коды — то, что китайцы идентифицируют со своей историей. Это местные театры, историческая архитектура, местная музыка, каллиграфия, живопись.

Первый же удар разочарования случился, когда я поняла, что по-настоящему ценных культурных кодов вокруг меня практически нет. Если взять Запретный город в Пекине, храмовый комплекс и, на минуточку, достопримечательность государственного масштаба — Летний дворец, а так же все буддийские храмы Китая — все это вместе не дотянет по уровню даже до даже мизинца какого-нибудь собора средней руки в австрийской провинции или древнерусского храмового зодчества. Китайская историческая архитектура, если даже она реально историческая (а большинство зданий представляет собой просто копию того, что на этом месте было раньше) — просто примитивна. Конечно, если только это не первое здание в жизни, которое вы увидели.

Все то же касается и китайской живописи, и классической музыки, и графики с каллиграфией. Все они представляют нулевой интерес по причине спорной культурной ценности. Китайская историческая живопись по сравнению с европейской школой возрождения — это какие-то детские каляки. Китайская историческая музыка — та же история. Вряд ли вы назовете хоть одно известное произведение, потому что в этой области не было создано ровным счетом ничего выдающегося.

Китайские сериалы — это отдельное зло, в основном нескольких (регламентированных партией) типов. Любовный — скромная девушка «глаза в пол» тайно влюблена в красавчика на мазератти с тонкой душевной организацией и в конце он предпочитает ее дерзкой карьеристке. Исторический — группа императоров и императриц, шелестя картонными декорациями, ходит из угла в угол кадра, показывая кто в азиатском мире громовержец с накладными волосами. Военный — смелые китайские солдаты одним доблестным взглядом испепеляют вероломных япошек. Эти шедевры телевидения я в основном посматриваю в утреннем метро на смартфонах едущих на работу людей.

В общем, мой рейд по музеям и достопримечательностям быстро прекратился ввиду того, что при осмотре вышеупомянутых объектов мне уже стало стыдно постоянно зевать. Единственные условно культурные места, где я действительно вижу и приложение выдающихся умов, и большие деньги — это отнюдь не музеи. Это ритейл. Флагманский магазин какого-нибудь Adidas или Nike в Шанхае — это и есть музей современного искусства. Только созданный исключительно во имя потребления. Искусство в Китае создается в первую очередь для стимуляции потребления. Искусство не скрывая работает на бизнес, агрессивно накидываясь на подогретых рекламой платежеспособных потребителей, как бездомный накидывается на шкворчащий кусок мяса. Цель — удивить, шокировать и заставить в первую очередь покупать. Не думать, как это делает искусство, а покупать.

Единственное, что меня на первом этапе все-таки удовлетворило — это современная архитектура. Даже учитывая факт ее нескрываемой преемственности: все самое интересное, что было создано в этой области за последние двадцать лет, обязано влиянию культурного обмена с западом.

Третий кирпичик — язык.

Как я уже сказала, с момента приезда я была полна энтузиазма на счет того, чтобы учить китайский, и это отлично садилось на мое намерение есть палочками, дружить с китайцами и вообще интегрироваться. Не потому что я собиралась всерьез здесь остаться. А потому что хотела отдать дань культуре страны, которая меня приняла, и понять ее. Понять, чем живут и дышат люди, понять их ценности.

Этот энтузиазм пропал довольно быстро. Спустя время я поняла, что мой снобизм в сторону европейцев, которые отгородились от китайского мира в своих экспатских барах был, вообще-то, преждевременным. Еще через год я сама к ним присоединилась.

Китайский язык. Он не просто сложен. Он сложен настолько, что даже непонятно, насколько он сложен. Из-за его сложности даже сами китайцы не знают его на сто процентов. Кроме сложности, он ужасно нелогичен. Отсутствие грамматики и бедная фонетика компенсируется тоновостью, интуитивностью (нужно всегда догадываться, что хотел сказать собеседник), и громоздкостью иероглифического словаря. Это в славянских/романских/скандинавских языках достаточно выучить алфавит — и вот, уже можно логичным образом складывать слова. В китайском возможно только зубрить, чтобы знать не только как пишется иероглиф, но и как он произносится и что обозначает в конкретном слове. Это как если бы мы, вместо того, чтобы пользоваться готовыми буквами, выдумывали бы на каждое новое слово новый символ.

Ладно, допустим, усидчивости мне не занимать. Но проблема в том, что отсутствовала мотивация. Обычно, когда я учу язык (английский, немецкий) большую роль в прогрессе играет потребление информации на этом языке. Музыка, фильмы, сериалы, книги. Когда есть интерес к культуре, изучение языка прогрессирует очень быстро. Учить китайский просто неинтересно. Я уже сказала, ни музыка, ни живопись, ни, не дай бог, сериалы не представляют никакого значимого интереса.

Позанимавшись китайским два месяца с репетитором и даже научившись писать осмысленные предложения типа «рейс Аэрофлота вылетает в Москву из третьего терминала в шесть утра», я решила сбросила с души груз ответственности и прекратила занятия. Знания, не скрепленные никакой логикой, выветрились буквально за год. В голове остался только базовый набор, который позволил бы не путаться в метро и услышать номер очереди в банке, если не работает электронное табло.

Если подытожить, второй этап — это переход от эйфории поверхностного впечатления (на первом этапе по уровню восприятия я все еще была ближе к туристу) к нащупыванию культурных препятствий, которые я никогда не перепрыгну, и они всегда будут накладывать отпечаток на мои перспективы. С одной стороны — это этап устаканивания, когда ритм жизни переходит от скачущего к плавному, появляются привычные места и все больше знакомых, и этот мир больше не кажется чужим, с другой — это время осознания глубинных проблем, которые еще всплывут потом.

Так или иначе, с багажом взвешенных положительных и отрицательных сторон жизни в Китае, я вступила в третий этап.

Этап 3. Кризис изоляции

Третий этап экспатской жизни — это период переосмысления. Наши отношения с Китаем, пройдя беззаботный медовый месяц и первые сложности, начали быстро приближаться к состоянию кризиса.

К такому состоянию экспат обычно приходит, когда несколько лет позади, первая эйфория прошла, и впереди время решений. Оставаться? Надолго ли? А что делать дальше? Как строить будущее на основе приобретенного опыта? Действительно ли я здесь личностно и профессионально расту или мне просто так кажется?

Некоторые иностранцы, особенно те, у кого местный контракт, так и застревают здесь на семь и более лет, сознательно принимая правила жизни «вечного экспата в теплом пузыре». Тем более, что жизнь большинства из них (не моя) в Китае совсем другая, нежели на их многочисленных родинах. Она легче, и поэтому привлекает множество откровенных неудачников.

Высокие доходы вкупе с отсутствием культурной жизни и культом потребления, однообразное окружение и полный бытовой комфорт приводит к тому, что встретить здесь по-настоящему интересный круг думающих творческих личностей мне лично непросто. Лаоваев такая жизнь расхолаживает. Больше всего это заметно по пресловутым «учителям английского» — самой низшей касте китайских экспатов, очень подверженных моральному разложению. Речь, конечно, не о подрабатывающих преподаванием студентов, а о 35-летних детинах, которые до этого сидели без работы в условной Америке, а переехав, перенесли в Китай свой праздный безработно-маргинальный поведенческий паттерн.

Учитель английского, купи-продай-предприниматель, певица или танцовщица — все эти люди застревают в своеобразном теплом, но бесперспективном болоте, причем они сами это понимают. С первых моих первых дней в Китае мало что изменилось: оккупировав бары в хутунах, где их кошельки уже караулят китайские club-girls, они, растекшись в креслах летних террас, часами обсуждают какую-то малоинтересную фигню: откуда ты, надолго ты, гаджеты, девочки, тусовки, закупки, откаты, Таиланд, Бали.

На фоне протекания третьего этапа с его сосредоточенным переосмыслением все раздражающие факторы, которые до этого перекрывались энтузиазмом, новизной и перспективами, вдруг начинают становиться все более и более выпуклыми. Про круг общения, на поверку оказывающийся уже, чем казалось сначала, я написала. Но есть и гораздо более сильный раздражитель: тот, с которым приходится сталкиваться каждый день. На сцене — «китайский менталитет».

Начнем с самых очевидных проявлений местного менталитета, который не нравится абсолютно никому. Первое, что бросается в глаза — это отталкивающее поведение китайцев. Полное отсутствие правил на улице, в метро, на пляже и в магазине. Вождение авто или попытка перейти улицу — это одинаково сложный квест, потому что водители не видят ни пешеходов, ни других водителей, ни дорожные знаки, ни светофоры. Общаясь с китайцами в быту или по работе, легко заметить, что у них другие понятия о том, нужно ли держать данное слово, и совсем другое понимание порядочности, которое обычно не распространяется дальше выгоды для себя самого.

Но если следование правилам и порядочность все-таки регулируются воспитанием и, если сильно постараться, то можно найти примеры, доказывающие это, то некоторые другие черты засели слишком глубоко и вытравливаются, только если выселить человека минимум на пару лет за пределы Китая. Одна из них — это невероятная, просто непробиваемая пассивность. Это то, что очень сильно усложняет совместную с ними работу и взаимодействие в быту.

Я столкнулась с этим буквально с первого дня: когда на горизонте маячит необходимость взять на себя ответственность — китаец будет тянуть, увиливать и спрашивать тебя, как нужно поступить и что делать. Состояние, в которое они впадают, когда им предоставляют свободу действий, — близко к какой-то панической парализации конечностей. При этом они мгновенно успокаиваются, когда нужно снова просто быть чьей-то «левой рукой», то есть исполнителем.

Если младшему коллеге не дать задание, он будет весь день неподвижно сидеть и смотреть в пустой монитор (не шутка), спать или играть в телефон. Только если подойти, заглянуть ему в лицо и прямым текстом спросить «чем ты занят?», то дело сдвинется. Все это напоминает автомобиль, у которого вытащили двигатель: он едет, только пока его толкаешь. Все это не имеет ничего общего с реальной мотивацией и интересом к жизни, потому что ни один процесс не работает сам по себе. Если до этого я осуждала дискриминацию в зарплатах между иностранцами и китайцами, то быстро поняла, что она оправдана. Учитывая, что работать приходится за себя и за человека, который смотрит в пустой монитор, и попутно отлеживать, кто еще успел уснуть на рабочем месте, то разница в зарплатах могла бы быть и побольше.

В общем, третий этап протекал на фоне осознания, что город, который меня окружает — это не город мечты, местная культура не представляет интереса и ценности, а реакция на местных жителей описывается в основном различными степенями человеческого раздражения, что особенно изматывало меня муками совести, потому что я сама выступаю резко против такого рода снобизма.

Это был бы хороший момент двигаться дальше, и я была готова к новому броску, но внезапно в игру вступили мощные сдерживающие факторы.

Во-первых, я сменила работу. Не просто сменила, а нашла именно то, за чем гонялась по миру, и то, что хотела найти для этого жизненного периода. Тогда в профессиональной жизни у меня настал настоящий ренессанс, а с новой компанией буквально начался бурный роман. Работа, в которой я буквально и с наслаждением растворилась, — это то, что держало меня в Китае еще пару лет, потому это было, пожалуй, единственное, что я не была готова бросить. Собственно, на этом был поставлен мой внутренний дедлайн: как только я решу расстаться с этой работой, то в Китае меня больше ничего не держит. Ну и второй фактор — изменения в личной жизни.

В полу-кризисном состоянии мы с Китаем взялись за руки и пришли к семейному психологу. «Что нам делать?» — спросили мы. — «Мы больше не любим друг друга, как раньше, но все еще друг другу нужны».

«Поговорите о вашем будущем», — сказал нам психолог. — «Подумайте, что хорошего вы можете успеть друг для друга сделать, прежде чем разойдетесь окончательно. Если вы решили расставаться, то просто завершите все начатые совместные дела, стараясь уважать личное пространство друг друга».

Этот психолог был, конечно же, у меня в голове. И имя его было — Опыт.

Этап 4. Дистанцирование

Сказано — сделано. Мы с Китаем разошлись на вежливую дистанцию, продолжая общаться. При этом я ни в коем случае не хочу называть это разочарованием. Нельзя разочароваться в том, чем изначально не был очарован. Скорее, раскачиваясь на синусоиде отношений с этой страной, то в резко положительную, то резко отрицательную сторону, маятник моего восприятия пришел в положение ноль — туда, откуда и начинал.

Когда я окончательно определила, что за несколько лет я не перешла в ряды «китаистов», не останусь здесь, и китайский период жизни скоро подойдет к концу, то начала работать «на перспективу», то есть планировать будущее после Китая. Начался этап сознательного дистанцирования, конечно, насколько это возможно, когда ты находишься внутри объекта дистанцирования.

Во-первых, переехала в самый экспатский район с максимальной плотностью иностранцев на квадратный метр.

Во-вторых бросила последние потуги полюбить китайскую еду, выкинула из дома палочки, и начала готовить обед с собой из привычных продуктов магазина «для экспатов».

В-третьих, перестала, наконец, покупать в Китае что-либо. Одежду, косметику и даже зубную пасту я привозила из поездок.

После этого я просто спокойно перешла в состояние меланхоличного принятия реальности. Практически как буддийский монах. Да, за дверью парадной начинается Китай, но наши с ним отношения резко наладились, когда мы свели наши контакты к минимуму. Мы стали жить как соседи в коммуналке, которую расселят уже в следующем месяце. Не мотать друг другу нервы из-за ершика для примуса, а просто спокойно улыбаться, здороваться, и наслаждаться последними неделями в обществе друг друга. Конфликт и взаимное раздражение переросли в уважительное сожительство.

Завершение четвертого этапа, а он, кажется, завершается, — еще и самое сентиментальное время. Когда экспатские часы начинают отсчитывать твой последний год, становится вдруг невыносимо грустно. Не потому что хочется остаться, нет, а потому что больше не будет этих всех этапов. Не будет эйфории, как в первый раз, не будет шока, борьбы и очарования. В какую бы страну ты потом не переехал, по силе эмоций это никогда не сравнится с теми, которые я испытала, выйдя в первый раз из второго терминала Пекин Кэпитал.

И в тот момент, когда я обнаружила себя стоящей у этого условного гейта с чемоданом в руке, готовой двигаться дальше, стало вдруг тоскливо. Началась такая цепная реакция прощания — когда ты начинаешь много рефлексировать, много писать, многое обдумывать и вспоминать. Я начала навещать все свои важные памятные места: дома, где снимала жилье, кафе, где провожала уезжающих друзей. Я снова начала писать, и это на одном дыхании вылилось в «Шелковый путь».

В любом случае, четвертый этап, когда ты уже философски поглядываешь на окружающий мир, с которым скоро расстанешься, и, прикрыв глаза, поглаживаешь экзистенциальную бороду — это мой любимый. Это этап принятия. Этап оценки своей жизни со стороны, спокойный и созерцательный.

И он оказался даже лучше, чем самый первый.

Источник фото: mapsoid.ru

Поделиться в соцсетях:

[recent_posts only_swipe=»false» autoplay=»4000″ number_of_posts=»5″ title=»» type=»image_title» category=»personal» ]