Лица Пекина

Конечно, я очень люблю Пекин таким: сильным, благоустроенным, полным жизни и мощи развития, таким, какими мы всегда представляем себе крупнейшие мировые мегаполисы.

Но, конечно, он не всегда такой. Как и любой крупнейший мегаполис — он безумно контрастен. То, какими любят показывать мировые столицы — крупнейшие стройки, архитектура известнейших мировых бюро, высокий уровень жизни и поражающая энергетика — это всегда только одна сторона таких городов, и зачастую, очень небольшая, витринная.

Первую часть статьи о Пекине, о его контрастах, философии и идентичности можно прочитать здесь.
Вторая часть о людях и городской культуре.

Так же как воспетый и раскрученный в мировой культуре Манхеттен — это только часть Нью-Йорка, а его узнаваемые места едва ли составляют процентов пятнадцать от остальной городской среды, которая всегда остается за кадром. Лицо и идентичность мегаполисов — это не небоскребы, не трафик, и не уровень жизни. Это их контрастность. И чем крупнее город — тем больше этот разброс, тем больше сторон человеческой жизни вы там увидите, от завидно благополучных до ужасающих.

Олимпийский Пекин — тема особая. Это только одно из его множества лиц, самое витринное и самое «сувенирное».

В 2008 году Пекин не сходил со страниц архитектурных журналов, несмотря на то, что раньше к нему не проявлялось такого активного интереса: Пекин всегда сохранял традиционность в противовес быстро развивающемуся Шанхаю. Те перемены, которые город переживал к Олимпиаде, во многом стали возможны именно благодаря авторитарности политической системы: под новое строительство были снесены 70% исторических жилых кварталов, а их жителей переселили в далекие окраины. Сложно представить такое «хирургическое вмешательство» в некоммунистической стране, и, наверное, уместно сравнить по масштабам только со сталинской реконструкцией Москвы.

Международных архитектурных звезд, которых привлекли к проектированию, привлек, пожалуй, в том числе, характер заказа: новые объекты задумывались как аттракционы, способные поразить воображение. Поэтому на международных конкурсах победили, в основном, проекты, где был создан знаковый образ. «Дом-яйцо», «дом-гнездо», «дом-штаны» — это все очень азиатская тема. Все, что в Европе считалось бы слишком прямолинейной метафорой, слишком попсовым отождествлением, — здесь отлично прижилось, как некий жест установления диалога между двумя культурами, восточной и западной.

В общем-то, вступив на путь глобализации, и готовясь принять международное спортивное событие, Пекин как будто украсил себя трофеями: зданиями-сувенирами, вроде и рассчитанными на вкусы европейского потребителя, но все равно воспринимаемыми как экзотика.

И, тем не менее, традиционно закрытая страна вступила на этот путь на своих условиях. Дав европейским архитекторам реализовать здесь свои самые смелые проекты, Китай, экономика которого за последние 30 лет выросла в 6 раз, указал Западному миру его место настолько же убедительно, как и с помощью числа выигранных на олимпиаде наград.